ósip mandelshtám / solominka

1

Cuando no dormís, Solominka, en tu inmenso cuarto
y esperas insomne, que grave y alto,
con tranquila pesadez —que puede ser triste—
sobre tus intuitivos ojos descienda el techo.

Pajita sonora, Solominka seca,
bebiste toda la muerte y te hiciste más tierna,
te quebraste dulce pajita inerte,
no, Salomé, no, sino una brizna de paja.

En las horas del insomnio los objetos cobran peso
parece que son menos - así es el silencio -
Tiritan en el espejo las almohadas, con blancura,
y en el remolino circular se refleja la cama.

No, no es Solominka de solemne satén,
en la inmensa habitación, sobre el negro Nevá.
Doce meses cantan sobre la hora fatal
y en el aire se diluye el hielo pálido azul.

Diciembre deja fluir su hálito
como el pesado Nevá por la habitación.
No, no es Solominka, sino Ligeia, una muerte lenta –
les enseñé palabras sagradas.

2

Les enseñé palabras sagradas:
Lenore, Solominka, Ligeia, Serafita.
En la inmensa habitación, el pesado Nevá
y la sangre azul que brota del granito.

El diciembre brilla sobre el Nevá.
Doce meses cantan sobre la hora fatal.
No, no es Solominka de solemne satén
quien recibe una lenta y moribunda quietud.

En mi sangre vive la Ligeia de diciembre,
cuyo amor bendito duerme en el sarcófago
y esa Solominka puede ser Salomé,
que muerta de pena no volverá.

***

Osip Mandelshtám (Varsovia, 1891-Gulag, 1939)

Versión de Natalia Litvinova

/

Соломинка

1.

Когда, соломинка, не спишь в огромной спальне/ И ждёшь, бессонная, чтоб, важен и высок,/ Спокойной тяжестью — что может быть печальней —/ На веки чуткие спустился потолок,// Соломка звонкая, соломинка сухая,/ Всю смерть ты выпила и сделалась нежней,/ Сломалась милая соломка неживая,/ Не Саломея, нет, соломинка скорей!// В часы бессонницы предметы тяжелее,/ Как будто меньше их — такая тишина!/ Мерцают в зеркале подушки, чуть белея,/ И в круглом омуте кровать отражена.// Нет, не соломинка в торжественном атласе,/В огромной комнате над чёрною Невой,/ Двенадцать месяцев поют о смертном часе,/ Струится в воздухе лёд бледно-голубой.// Декабрь торжественный струит свое дыханье,/ Как будто в комнате тяжелая Нева./ Нет, не соломинка — Лигейя, умиранье, —/ Я научился вам, блаженные слова.

2.

Я научился вам, блаженные слова:/ Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита./ В огромной комнате тяжелая Нева,/ И голубая кровь струится из гранита.// Декабрь торжественный сияет над Невой./ Двенадцать месяцев поют о смертном часе./ Нет, не соломинка в торжественном атласе/ Вкушает медленный томительный покой.// В моей крови живёт декабрьская Лигейя,/ Чья в саркофаге спит блаженная любовь./ А та, соломинка — быть может, Саломея,/ Убита жалостью и не вернется вновь!